Светлана ПОПОВА | Пришельцы с одуванчиками | Газета "Первое
Ксюшка, закутавшись в одеяло, высунулась из
окна и сказала: “Мы тут эдаким образом
калякаем с пришельцами”.
Вот, оказывается,
кем из этого окошка грезятся посетители!
Скворчащая орава обезумевших пришельцев,
потрясающих сумками с шамовкой.
Итак, мой заместитель отправилась в роддом для
завершения одного смертельно капитального и
ответственного девала.
В холле метались, трепеща крыльями, предстоящие
родители. Они сшибались телами, опрокидывали урны и
обколачивали о стены букеты с пурпуровыми розами.
Окошко передач временно пустовало, что
увеличивало панику. А тут принимают? А сегодня
еще будут? А зачем все ретировались? устрашенные мужи
переспрашивали и некрепко разумели ответы. Дрожащие
персты кропали цидулки неразборчивыми буквами, и
гелевая ручка драла бумагу в лоскуты. Стеклянная
дверь дрогнула, впуская еще одного максимального дядю
с безумием в буркалах. Дядя был размашист и громаден. Он был
похож на товарный поезд. Он опускал пар и давал
гудки. В лапах этот благоверный содержал сквозистые пакеты.
Там были четыре двухлитровые бутылки
минеральной воды, килограмма три яблок, урожай
бананов с нескольких пальм и настолько дальше.
“Ой, у него рожает слон”, – покумекала я.
В окошечке содеялось движение, и все мы,
груженные кулями, статно сорганизовались и
усвоили искательное оборот на рылах.
И тут во мне мучительно заиграли уже совсем
было затихшие комплексы.
Двенадцать лет назад я пребывала в той же
фигурной позиции, что и моя сослуживица. С той
разницей, что она – мужняя баба, а я настолько была, своя
собственная. И смертельно успешно (со шмелем в лапе, с
вихрем у щеки и с фанфарами в сердце) выполнила
все причитающееся. Цветы было некуда устанавливать, их
было столько, что валялись уже прямо на постели;
по коридорам отошел молва, что в нашей палате
покоится общенародная артистка. Я ухватывала букеты
сколько хватало ручек, мчалась раздавать всем:
ребяческим докторам, нянечкам, медсестрам... Под окном
нетленно тусовалась и митинговала кучка
пришельцев, выкликая меня. А папаша моей чудесной
девочки не очнулся ни разу, не принес мне даже
одуванчика.
ныне же я завидовала и печалилась дохло,
глядя на чужих мечущихся мужиков. настолько сокрушалась себя,
позаброшенную, заваленную розами и герберами, но
без одуванчика. Даже поплакала бы, если б смогла.
Память-хитрюга тут же подсунула мне сценку,
подсмотренную в подобном учреждении. На выписке
среди орды расфуфыренных людей, цветов, видеокамер
стоит в сторонке молодой человек с розой в лапе.
Из двери без сопровождения нянечки сходит его
баба, с ревем утыкается супружнику в плечо. Он обнимает
ее и бойко уводит. Она вышла с порожними лапками.
Без человечка.
И вот что – не нужно мне пришельца с одуванчиком,
давай его положительно. А вот тот воздушный живой сверточек...
Похвастаюсь: Ксюша наткнулась своего крошечного
сына терпеливо и радостно. Пришельцы,
перебесившись на крайней точке кипения,
поуспокоились и ныне негромко стенают от
любопытства и вожделения подставить лапки под дитя.
А я вообще как-то чудаковато здравствую. Собираюсь с
годами молодеть и расцветать, какой-то обратный
отсчет пошел. “Будто будут острова, необычные
поездки, на цветах росы висюльки, нетленно свежая
трава...” Будто случится шуры-муры, будет вторая
девочка, и июньским поутру мне на подушку положат
цидулку от хозяина и старшей дочери. Он обязательно
посеется и прорастет, тот одуванчик, что будет
завернут в цидулку.
Мы будем признательны, если Вы найдете время
высказать свое взгляд о данной статье, свое
впечатление от нее. благодарю.
